Отель

Спустя стремительных 15 лет. Ну здравствуй, Аланья! К полудню хорошенькая ресепшионистка – молодая туркменочка ( или казашка ) ласково заглядывала в глаза самым бесстрашным русским и, как бы  невзначай произносила “Оставьте вещи, пройдите в бар. Чай, кофе, вино…поспешите, пока его водой не разбавили.” Густо накрашенные реснички ресепшионистки торчали веером вверх, что слегка отвлекало от её ярко – алых пухлых губ. Она была немногословна и умело уклонялась от различных бытовых вопросов или упрёков в адрес самого заведения. Порой, создавалось впечатление, что этот рабочий день для нее последний, а завтра… да гори оно всё синим пламенем.

Бармен – парнишка из Стамбула. Высокий и тощий, но чётко даёт понять всем новоявленным заселенцам отеля, что он Анталийский мачо. Парнишка хорошо поднаторел в разговорном русче, чем был безмерно горд. Иногда бармен тоже сливал свое нервное напряжение на постояльцев турзоны и входил в знакомую с детства для него роль “командира”, дескать, я тут самый главный, все воооон! потому что некоторые уж совсем храбрые русские просили алкоголь, который как бы и не алкоголь вовсе (см. выше), в миг оживлялись и очень громко, местами буйно засиживались в баре до утра. Вот тогда стамбульский “командир” настежь открывал окна, натягивал на лицо самый свирепый вид, расправлял плечи, поднимал хвост…у него походка даже менялась, когда он слишком уж важничал. Впрочем, на парня безотказно действовала одна фраза на турецком “arkadas” (в переводе – друг), чем мы, несомненно, пользовались.

По соседству с нами жила девушка. Она приехала одна и уехала одна. С ней никогда не было кого-то рядом. Никого, кроме фотоаппарата. Девушка буквально не выпускала его из рук, и сразу после завтрака отправлялась бродить по маленькому Аланийскому региону. Снова одна! Она резво взбиралась в гору в длинных до колен сапогах, в легкой шапке, клетчатом шарфике и куртке. Девушка была довольно высока и очень-очень стройна. Она не пила кофе по утрам, а пила молоко, после чего сразу же покидала отель до вечера. Мы тоже не засиживались на месте, регулярно встречая нашу соседку в разных частях города. С фотоаппаратом и…совершенно одну!Двое ребят до 30-ти точно искали себе компанию. Первые несколько дней им было совсем уж скучно. Один из них имел потребность в общении и где-то около часа (пока пережидали дождь) пришлось принять на себя эстафету свободных ушей. Тогда мы не плохо убили время в его компании. Парень признался, что работал здесь два (или три) сезона подряд и что в этом году погода в декабре исключительно холодная. Стоит добавить, как турецкий бармен невзлюбил этих ребят по каким-то своим субъективным градациям, а всё потому что они – компания молодых, свободных, отрывных, не зависящих от постороннего мнения, одобрения, поведения, могли себе в легкую позволить бухнуть, погулять и вволю надрябаться в море холодными декабрьскими ночами. Такие люди опасны для турка – это больно бьет по самолюбию. Читай, я такой хороший и правильный мусульманин, а они такие плохие и неправильные вах-вах…

В том же отеле жила другая женщина. Насколько я поняла дамочка была частый гость в этих краях. Она, как будто, не выходила из отеля круглосуточно. На завтрак всегда приходила первая и более из-за стола не вставала. Рядом с ней лежала стопка разных газет, но из всех женщин в отеле она единственная знала скидочные дни в другие, лучшего качества гостиницы. Так что самых нетерпеливых, недовольных летним сервисом в зимний период та точно знала куда направить. Дамочка жила с мужчиной – турком, который никогда не улыбался и который почти не разговаривал. Очень спокойный, флегматичный мужчина пил чай, ел хлеб, читал газеты и уходил в номер, а когда возвращался снова пил чай, ел хлеб, читал газеты… Бывало в полный голос без лишней скромности она рассказывала о себе, о нём, а так же о том, что 31-го обратным рейсом она домой. Но думала, как бы остаться, ещё задержаться дня на три. В итоге, она уехала. Её мужчина соответственно тоже. Возможно, он был женат…

Женщина – грузинка, с выдающимися формами и не только, появлялась в отеле к ужину. Верней, даже после него, и было не понятно на самом деле, она здесь живёт или где ? Женщина носила высокую прическу на голове из хаотично выкрашенных в блонд длинных прядей. Каким-то мистическим образом мы одновременно стремились согреться вечерним кофе в лобби. Наши столики были рядом. Мне нравился ее акцент. Мне нравится иноземный акцент в принципе. Она громко, с хрипатцой верещала, стараясь затмить своими жалобами на мужа все занимаемое ею пространство. Надо думать, женщину заел быт.

Заезжали семейные пары с детьми. Кто-то из них бросал вызов судьбе и принимал решение остаться в этом отеле на неделю. Мы почти не виделись после. Разве что в ужин. Они приносили вино из “Мигроса” и ещё кое – каких лакомств детишкам.

К ночи автобус выгрузил ещё человек восемь россиян. Отель оживился снова. Так много болельщиков футбола соединилось в нём. И их жены – страшные фанатки турецкого текстиля. Какие – то барышни делились впечатлениями от покупок, новогодними подарками начальникам. Так для них все это выглядело захватывающим, новым. Позже, кто-то не раз поднимал тему “Как путешествовать по миру за 3 рубля” и я с интересом напрягала слух в их направлении, дабы не упустить чего важного.

В канун праздничных дней приехали ещё трое. Три дамочки – охотницы три. Звонкие хохотушки в нарядных костюмах с бантиками на груди. Эти были заметны сразу. Сразу и всем. Как-то ловко им удавалось задержать внимание на своих персонах даже равнодушных ко всему болельщиков футбола. Внимание – это то, зачем они здесь вообще. Внимание – это их жизненно важная батарейка, энергостимулятор. Потому пархать с этажа на этаж, сопровождая свое повсеместное присутствие милым смехом, зрелище становилось привычным. Но не всем. Вот, к примеру, бармен на них странно реагировал: он то подхватывал их смелую игру, то отстранялся, а когда одна из дамочек громко произнесла ” Привет тебе от Татьяны” турецкий бармен и вовсе показался растерян. То ли Татьяну ту он уже и помнить забыл, то ли настолько трепетно он ещё еë помнил, что не дай бог кто заметит. Не дай бог, кто подумает о нём чего нехорошее. Еле заметно бармен махнул головой и сразу же скрылся. Дамочки обхаживали его всей толпой, но он для них слишком молод, слишком глуп, слишком неопытен…Был со всех сторон слишком. Озорничали, завлекали парнишку да и только. Зато напротив, с параллельной улицы от пляжа, там у них был интерес, и этот интерес они по – лисьи отслеживали ежедневно. Откуда взялись эти двое с татуированными телами в ярких шапочках, кто знает ? Но с их присутствием отель полдня на ушах, а к вечеру, когда вместо вина им плеснули в стаканы чуть розовую водичку, кто-то из присутствующих ехидно произнес ” Сейчас они им дадут просраться! ” и засмеялся, наблюдая как те яростно пинают ногой дверь директора.

Молодежь тоже спешила отдохнуть в зимней Алании, не хуже, чем в летний сезон. Ожидания понимаете – это вам не реальность. Они сумели проглотить через силу и ветренность и дожди, и даже ни грамма турецкого гостеприимства не досталось им ни в первый и даже не во второй день визита. Но они не отчаивались, активно изучали маршруты, чирикали что-то на карте карандашом и в тот же вечер торжественно громко заявили ” Завтра в 7 утра выходим и двигаемся пешком воооон на ту высокую гору. Есть желающие присоединиться ? “. Однако их смелый план изначально был обречён. С ночи зарядили сильные ливни, а мы спустились с рассветом на пустой и холодный ресепшен, вложили в руку сонному сменщику ключи.

Мы уезжали прочь от чудного, хоть временами и невыносимого отдыха, от январской сезонной скуки, от вялого, полу мёртвого персонала, от крайне уязвимого стамбульского бармена, зачем-то скрывающего самого себя за маской благочестивого мусульманина…Мы уезжали прочь. Мы уезжали. Быть может и навсегда.

Январь 2019