От плановых чартеров и стадного отдыха совершенно отвыкли. Семь с половиной часов перелёта дались не просто. Но как точно они передают первичные человеческие рефлексы.
Сначала стадо запустили, пересчитали, напоили, накормили, затем (в загоне) в салоне воздушного корабля выключили свет и стадо, точно по команде погрузилось в сон, а когда проснулось стадо массово рвануло в туалет. В стаде непременно должен быть вожак. За звание оного сражались многие, в особенности те, кто ни при каких дурацких обстоятельствах не желал толкаться в хвосте, а расталкивая логтями собратиев своих рвался вперед, бесстрашно и очень шумно.
Запаслись ароматическими палочками (о, это отдельная история). Теперь стоит пропитаться ими насквозь.
Это Индия, детка!
Купили в магазине две коробочки. Первая, не вызвала сомнений, мы тут же сориентировались что в ней арома пирамидки с спецфичным запахом сандала, поэтому сразу ее взяли, для вечернего релакса на балконе. Вторая ввела в заблуждение. Картинка на фасаде, прямо скажем, неоднозначная – мужик, а на голове у него… “Мыло” – говорю я, обнаружив единственно – складное сочетание букв с торца коробки. Потрясли, понюхали. Нет, не мыло. Положили. Спустя секунду руки потянулись сами, из любопытства уже. Взяли. Не нужно, но хоть раскроем секрет внутреннего содержания. Надумали еще прихватить зажигалку, однако индиец, что продавал всё это чудо отговорил, мол, не парьтесь, зажигается легко. Поверили индийцу, расплатились, ушли. В коробке номер один, та, что не вызвала сомнений оказались спички, в другой сандаловые палочки. Так что по любому не лоханулись 😆
Молодой парнишка-индус расположен к белокожим туристам весьма положительно. Он вообще не имел ничего такого, ничего не имел в виду, когда задал пробегающему мимо русскому один интернациональный вопрос:
—Как диля?
—Охуенно! – отозвался тот, не поворачиваясь в сторону индийца
” Акуена! Акуена!” радостно повторяет чернокожий парнишка вслух.
Научили!…
Кастовая система плотно закреплена в индийском сознании. Казалось бы, 21 век ! Система самовозвеличивания русского на фоне кастового сознания индийца со стороны смотрится ещë более убого,чем я могу поведать об этом письменно. Обнять обоих и плакать…
(Январь 2018)
* Гокарна
Где-то я уже такое слышала или читала, что даже при наличии билета с указанием пасадочных мест, в индийских поездах это правило не работает. Где свободно, там и сел (лег). По большому счëту вас легко могут раскидать по разным концам вагона, даже при наличии заранее приобретенного билета с указанием посадочных мест.
В слипербасе Мapusa – Hampi все то же самое. Хаотичное прибытие людей, кто где сидит, лежит, стоит – вообще не понятно.
Наши места на верхнем двухместном ярусе были заняты.
Места тех, кто ехал на наших местах тоже были заняты, люди толкались, немного злились, но это все бесмысленно, когда понимаешь где ты вообще находишься.
Минут через 40 случилась первая остановка, наши места освободились.
Ровно пять часов мы ехали до Гокарны.
В 00.15 нас выгрузили на безлюдное шоссе с маленьким придорожным кафе и заправкой.
Где конкретно мы находимся и куда нам идти дальше мы не знали. Чтоб немного передохнуть и поразмыслить, выпили по стакану кофе. После, выяснилось, что мы на станции Анкола в 45 км. от центральных улиц самой Гокарны и что самостоятельно (пешком) нам точно не добраться.
Какое-то время мы не решались за 1000 рупий переправляться на такси. Дорого. Однако, других вариантов не было.
Около двух часов ночи мы были на месте. Было душно, хотелось спать, мы шли, покрываясь мелким потом и завороженно изучали пустые улицы ночной Гокарны. Мы искали отель, гостевой дом или любой чуланчик взремнуть до утра.
Это было не просто.
Осуществляя таким способом путешествия начинаешь лучше понимать себя самого: на что ты готов, с чем можешь поступиться, согласиться, чему не придашь значения, а на что никогда ни при каких обстоятельствах не пойдешь. Но возможно со временем ты их все пересмотришь.
В итоге за два часа мы обошли несколько гостиниц хороших и не очень, несколько гестхаусов и снова маленьких отелей, но нигде, решительно нигде, не было свободных мест.
В некоторых домах горел свет, нас притягивали открытые настежь двери и яркие стены украшенные изображениями индийских богов. Мы робко стучали, потом робко звонили, наконец входили во внутрь и никого не находили, кроме огромных серых крыс за лестницей у ведра.
Надежда на короткий сон и прохладный душ медленно ускользала от нас. Мы уже решили поискать ночлег за пределами центральных улиц, как неожиданно нас остановила полиция проверить документы. Только около четырех утра мы нашли одну единственную свободную комнату
— Big room – уверенно сказал хозяин и попросил за нее 2.500 рупий
мы уточнили, с душом ли комната, есть ли wi-fi ?
— Yes, yes! – сказал он.
Wi-Fi определенно отсутствовал.
Нас провели на второй или даже третий этаж по узкой винтовой лестнице, вдоль длинных коридоров с множеством комнат и различной обувью, которую мы всю дорогу перешагивали. Затем, хозяин открыл дверь, впуская нас в комнату ярко зеленого цвета.
Четыре кровати стояли в ряд, два стула, что-то типо маленькой тумбочки и два вентилятора в потолке.
Всё было крайне аскетично. Душ в стене, туалет в виде дырки и никакой цивилизации.
Что ж, мы знали куда ехали…
Гокарна – один из священных индийских городов.
Город потомственных браминов. Высшие кастовые сословия когда-то сгущались в нём. Так же Гокарну принято называть “реальной Индией”, настолько там всë ветхозаветно, средневеково, атмосферно…
Спать оставалось всего ничего, часа четыре.
Я проснулась намного раньше от звонких детских голосов и от странного удушливого запаха лекарств.
Так пахло в комнате.Тот же запах был при заселении, только нам тогда было уж совсем не до странных, посторонних запахов. Было волнующее чувство участия в чужом, необычном для себя самого пространстве. Всё нам было здесь чуждо и всё было непонятно.
Около девяти утра мы оставили комнату, вышли в город и направились в глубь тех же самым улочек, что были ночью.
(21-23 января 2020/ Гокарна)
*Гоа
В автобусе на Мапусу (Мапсу) пассажиров пересчитали, как цеплят и определили на посадочные места. Забили проход битком. Правая сторона – женская. Я оказалась рядом с молоденькой индианкой, что подкармливала припасëнной в сумочке печенькой дочку. На вид она будто сама ребенок, только взгляд какой-то уставший, не детский у неё был взгляд. В салоне гремела музыка и никто никого по-настоящему не слышал, люди входили, люди выходили, пели песни и разве что не пускались в пляс на своих местах (тесновато было, а то бы точно), некоторые умудрялись при этом мертвецки спать. Как им это удавалось – загадка…
Мапса – древнейший город, свято хранящий остатки партугальской колониальной цивилизации. И это бросается в глаза буквально на каждом шагу. Меня захлестнула привычная, с Стамбульских времен, тяга к длительным пешим прогулкам и мы устремились изучать город, проникая в каждый неприкрытый уголок от любопытных глаз белого человека. Индийцы более чем спокойны и лояльны к подобному вниманию. Временами контрастность зашкаливала! Лачуги, что прятались на возвышенностях, прокладывали пути вниз развешенным бельём на металлических перилах по оби стороны самодельных ступенек, так что пока вверх до дома доковыляешь мешок сухого барахла принесëшь. Но более всего меня паразили городские туалеты. Верней их “видимое” отсутствие, потому что в нашем понимании туалет – это закрытые кабинки, в индийском – открытые. А теперь представьте, идете вы по старой, умопомрачающей своей колоритностью улочке, изо всех сил восхищаетесь экзотичной новизной, а сбоку той самой улочки с десяток мужиков над писуарами и вы расстеряны, вы недоумеваете, как бы это место незаметно проскочить.
Три дня мы отчаянно сражались в номере отеля с тараканами, а на четвертый попросили поменять комнату, в которой, собственно, нас все устраивало, кроме тараканов. Они были настолько огромны и, черт побери, нахальны и бесстрашны, что портить себе отдых не имело никакого смысла. Однако, это всё, конечно, решаемые мелочи.
Местные индийцы, что жили по-соседству с нами – доброжелательные молодые ребята, но присмотревшись получше они всё время будто капельку не в себе. Весь день пьют какую-то дрянь, кумарятся, а ближе к ночи блюют кто кого громче вдоль глухого забора. Но и это ведь тоже небольшие издержки Индийского колорита, верно? 😉
Андрюша – звезда отеля и сегодня у него случился крайне насыщенный день. К слову, у него здесь, что не день, то праздник – Андрюха не просыхает. Всё началось с того, что он доматался до молодежи у бассейна и кто-то из них долго разговаривать не стал, смахнул его с руки и звездный мальчик громко рухнул в шезлонги, матерился сильно. Потом встал и попросил добавки. Мужики от души его за ноги и в бассен. Вытащили. Минут десять тишины. Затем кто-то обмолвился, а где ж его мама ? Оказалось он с мамой приехал. По случаю маму не нашли, но Андрюшка буянил долго. Обслуживающий персонал отеля вяло пытались его поднять, охали и складывали руки на груди. Право, думается мне, за период работы они ещё и не то повидали. Кто-то вновь мимо проходящий ещё раз пять Андрюху закидывал в бассен, из радости. Потом все стихло. А вечером, не изменяя традициям праздник гремел на весь Калангут, наверно. Андрюша подавал признаки жизни.
Наследующий день нарисовалась Андрюшина мама: “Сынок, иди покушай салатик, кашки иди покушай” – говорит она, приблежаясь к уже подвипевшей молодой троице. Андрюша не реагирует. Он продолжает прибывать в своей привычной индийской нирване.” Я, – говорит, – не хочу за тобой ходить, иди покушай только, сынок”. Соседские мужики подначивают. ” Иди, иди, Андрюш, слушайся маму”. К слову, Андрею на вид лет 30, а мама – женщина боевая, не молодая уже, уставшая. Ей бы на покой, на дачу Подмосковную с внуками, на грядки, клубничку окучивать, но разве оставишь своего шалопая в беде, пропадет ведь совсем без матери. В знак стыда или протеста, Андрюшка встал с места качаясь и как стоял, так и рухнул плашмя в бассейн. Брызгами залил все пространство. Потом болтался в воде головой вниз, точно поплавок, а мама не унималась ” ну надо ж покушать, пошли, пошли, совсем о матери не думает, нервы все измотал”. Мужики напрягаются от смеха, еле сдерживаясь . На подмогу идут девушки. ” Андрюша, ты больше не пей так, смотри какая у тебя мама хорошая”. Мама встрепенулась. Мама получила желанное – вожделенную похвалу за муки ее не человеческие, за заботу о сыне, за то, что всю себя этому негодяю бессовестному. Андрюша молча протестовал, мычал и падал в бассейн, то ли за слабость свою, то ли за муки мамины. Пил Андрюша и плакал, пил и плакал, а мама рядом была. Мучилась.
Снова выбрались в Мапусу. В ту часть города, где мы ещё не были. Думала, что Мапуса меня уже мало удивит. Я ошибалась. Мы прошли какими-то улочками вверх. Потом прошли в глубь и снова вверх. Не сказать, что это совсем уж трущобы, но типа того. Они очень атмосферные. Очень реальные. Такие, больше концентрированные индийской действительностью. Люди смотрели на нас, провожали любопытствующим взглядом и смеялись. Ну, правда, смешно ведь. Белокожий человек – он же такой смешной😀
А потом мы вышли на дорогу и увидели красивую арку. Что было фигурно написано на этой арке не поняли (конечно, мы же не знаем хинди), но свернули посмотреть. Давольно заброшенное место. Если б это было у нас, то вполне сошёл бы за заброшенный парк. Но мы прошли ещё и ещё вперёд, мы поняли, что это совсем не парк. Мы видели, как мужчины стоят у костра. Просто стоят. Мы поняли, что это за церемония и сразу поняли, что это за место.
Неподалеку от того места, где жгли костёр возвышалась внушительных размеров куча пепла.
Так заканчивается человеческий путь в Индии…
(29 января 2020)
Решили мы как-то и самостоятельно добраться до одного места в Гоа – туристического наглухо, оказалось фигня полная. Это был маяк. А оттуда мы отправились пешочком вдоль дороги и лесных джунглей к старой-пристарой, с времен партугальских колонизаторов ещё, действующей тюрьме. Места зашибенные: тихие, дикие, зелёные. Однако тюрьма где-то в самом конце всей этой красоты, на берегу индийского океана. Много байкеров тусят где-то неподалеку. И только мы начали приблежаться, навстречу нам охранник с палочкой, мол, кто вы, откуда и зачем. Нам что лишнее выдумывать, как есть так и сказали. А он на плохом английском предложил приехать к 7 утра следующего дня, если хотим пройти на територию этой самой тюрьмы. Назвал цену своего предложения и ушёл обратно к воротам. Мы там побродили ещё неподалёку – места уж больно красивые. У мужа возникла идея уговорить его на сейчас, а не на раннее утро. Однако тот был не преклонен: утром и никак иначе. Духота стояла невыносимая, именно духота, а не жара. Потому что с приходом темноты она не ослабевала. Я сначала вообще не приняла к сведению предложение этого охранника. Место не близкое, встать рано надо, где-то найти такси, потом обратно, до самой тюрьмы км. два пешочком ещё от места входа в неё…Но после мы как-то резко загорелись этим безумием, стали планировать каким же образом получше его осуществить.
Легли спать. В 5 утра прозвенел будильник. Встали. Собрались молча и настолько быстро, что времени до выхода было более чем и вот тогда мы, наконец, включили свою адекватность и рассудительность.
Начнем с того, что на територии действующей тюрьмы мы окажемся не разу незаконным образом, разборок с местной полицией – опыт нежелательный. Фото вероятнее всего делать будет запрещено. При этом теряется всякий смысл проникновения, а затем моя бурная фантазия так разыгралась всякими страшилками на тему нашего похищения, что мы засцали, передумали и легли спать. Вот такая незаконченная история. Может оно и к лучшему.
(31 января 2018)
* Мумбай
Между собой мы условились так: если в тот же вечер получится купить билеты до Мумбая, значит так тому и быть – едем не раздумывая, если возникнут какие-то проблемы, сложности – оставляем эту затею без сожаления до лучших времен. Но оказалось, что сейчас и есть те самые лучшие времена. Вопрос с билетами был решен за считанные 15 минут. Едем!
Слипер бас, в котором нам предстояло провести 10 часов общего пути от Гоа до Мумбая, представлял собой большой экарус, оборудованный под плацкартный вагон поезда, где одна сторона одноместная койка (верхняя и нижняя), а вторая двуместная, просторная и тоже верхний ярус и нижний. В интернете мы прочитали, что такой вид передвижения опасен, вроде как пассажиры падают с верхних ярусов на особо крутых поворотах, но хочу развеять этот миф, потому как все верхние ярусы оснащены металлическими ограждениями и даже, если кому-то ну очень захочется рухнуть вниз – вряд ли выйдет. Внутри кабинок с лежачими местами есть розетки, кондиционер и какой-никакой, но все же wi-fi. На протяжении всего пути случались две полноценные остановки минут по 20-30 с туалетами, перекусами, мелкими магазинчиками и кофе в индийском варианте. Вариант таков: в маленькие стаканчики наливают большим половником из громоздких кострюль сладкую молочно-кофейную жидкость вкус которого сперва кажется непонятным и слишком приторным, а потом ничего так, даже нравится.
В 7 утра мы были в Мумбае. И следовало немного привести себя в порядок после длительной дороги. Затем, легкий променад по раннему городу, когда площади и аллеи еще достаточно свежи, относительно безлюдны, а жизнь в тесных домишках у дорог уже постепенно просыпалась. Стоило внедриться в эту муравейную инфраструктуру, где люди живут в прямом смысле друг у друга на головах, умываются на улице, принимают душ за короткой ширмочкой меж дверьми и где ручьи мыльной пены стекают вниз к соседним таким же тесным муравейным кварталам. По пути мы много раз отвлекали прохожих распросами о том, как лучше и быстрей добраться до основного места назначения, в итоге случайно попали на праздник школьников.
26 января – день Индийской республики, а иностранные гости (это мы) просто проходили мимо и привычно направили камеру на внешнее интригующее движение. Нас тут же затянули внутрь, усадив за почётный стол, так словно это было придумано заранее. По первости мы смутились и не знали, как реагировать, но затем быстро освоились. Наше путешествие по Мумбаю только начиналось и в таком захватывающем контексте…
Провожали нас тем же неожиданным образом: аплодисментами и цветами. Может не за тех приняли?
После чего мы поймали тут-тук и с ветерком домчались до Дхарави.
Мумбайский Дхарави считается самым большим трущобным районом в Юго-Восточной Азии. Условно он делится на разные зоны по разным категориям произодительности труда. Например: гончарники, швеи, пекари, кожевники, сортировшики мусора. Так что правительство мегаполиса имеет не хилый интерес в поддержании дешевой рабочей силы мумбайской бедноты. Там есть свои школы, как частные, так и государственные, имеются клиники, фабрики, церкви, мечети. Город в городе или сердце Мумбая – так принято называть трущобный район Дхарави.
Ближние от дороги улицы Дхарави почти не отличались от общего городского колорита вокруг. Чуть более людно, чуть более шумно, базар, торговля, навьюженные мешками рабочие: худые, изможденные лица с выступающими скулами и впалыми щеками. Женщин почти не видно, женщин мало, женщины где-то в глубине. Мы долго не могли найти проход во внутрь и бродили всё больше с краю. Потом поднялись на мост, проходящий вдоль всего поселения, что позволяло осмотреться с чем конкретно нам предстоит иметь дело ближайшие часа четыре. Масштабы явно впечатляли! Ориентир более-менее стал понятен. Мы спустились и решительно направились вглубь.
По мере углубления узкие проходы делались еще уже, свет рассеивался. В некоторых местах приходилось передвигаться практически на ощупь. Под ногами было темно и сыро. Маленькие комнатки, встречающиеся вдоль каждого прохода были загорожены яркой материей, плотной или не очень. В комнатах было чисто, было душно и много разновозрастной ребятни выглядывало с нами поздороваться. Они дружелюбно улыбались, тянули руки и с удовольствием фотографировались.
Из приоткрытых комнат пахло чесночным соусом и карри. 
Некоторые женщины тоже проявляли интерес, выглядывая из маленьких бетонных проемов. Рассматривая нас они показывали дорогу и мизерные их будто бы подземные комнатки обнажались нашему вниманию. Страха или какого-то опасения не было совсем. Кратковременно наблюдалось некоторое неудобство, вроде незванных гостей с нашей стороны, особенно, когда очень хотелось запечатлить эту чужую жизнь на фото (видео), но и с эти мы тоже скоро справились. От яркого света резало глаза, когда мы выходили наружу и становилось совсем темно, когда снова погружались в глубь коридорного жилого строения. Мужчины, как жуки копошились в грязи: каких-то мешках, тряпках, коробках и носили эту же грязь из одного конца узкого коридора в другой. Тяжелый, каторжный труд в нечеловеческих условиях, подорванный иммунитет, болезни и неизбежная ранняя смертность – норма для Дхарави. Бедность в Индии вообще привычное дело. К беднякам относятся спокойно, типо карма, ничего не поделаешь. В грязи родился, в грязи и помру, но мало кто захочет посмотреть правде в глаза, решится признать, что основная причина бедности – ментальная ленность и огромный страх перемен.
(25—27 января 2018)