Две истории

1. Нинка была мелкой аферисткой. Нелегально собирала взносы в деревне за какие-то колхозные имущества, потому её и посадили года на три. В местах не столь отдалённых знакомится она с Николкой – взрывным, необузданным жеребцом, крупнее её раза в два и на столько же выше. У Николки собственная семья на свободе, жена и двое ребятишек, которых он оставляет чуть только дожидается законного освобожденияосвобождения. Нинка отчаянно вступает в неофициальные отношения с Николкой и уже будучи в положении предоставляет ему собственную жил. площадь в родной деревне. Живут они бедно. За счёт каких таких накоплений существовала семья – не ведомо. Оба не работают, выпивают и в порыве мелких ссор, Нинка, справедливости ради, выгоняет его на берег другой. Проваливай, кричит, к своей бывшей, и лицо так скривит, что Николка будучи жеребцом необузданным и горячим вмиг хватался за топор и гонял свою благоверную по всей деревне с воплями “убью, зараза!”.

Спустятся несколько месяцев у них рождается дочь – Лариса. Ларка росла вертлявым, весёлым ребёнком. Время от времени, а может и чаще, сбегала от собственных родителей в соседский дом, к каким – нибудь добрым, понимающим родственникам. Те её жалели, отпаивали свежим молоком с пряниками и отпускали в беспутное, но всё таки бесконечно родное семейное гнёздышко. В юности Лариса стала хитрить. Всё таки инстинкт выживания с возрастом лишь усугублял мирное, достойное существование. Она стала падка на халявную безнаказанность и была вполне лояльна к таким понятиям, как мир ей что-то задолжал. Много друзей она тогда повстречала с подобными претензиями к миру. Не заметила, как стала воровать, ворованное пропивать, а потом что ? Пополнила ряды временно лишённых свободы. После, Лариса воспроизвела на свет дочь – Марину.

С Мариной мы познакомились там же, в деревне. Она была уже много старше меня, имела трёхгодовалого сына, воспитанию которого в помощь была задействована прабабка. Сама Марина почитала непыльную канторную работку в городском округе. Прабабка с неотёсанным жеребцом разошлась, как только пришлась по вкусу другому мужичку, с которым не рассталась до самой своей кончины. Она приходила к нам на обед. Меж делом заскакивала на чай. Очень смешливая была особа. Маленького росточка, глазки бусинки, а впечатление, что вызывала к себе ну исключительно положительные и добрые. Пекла сочные пироги с ягодами из собственного сада, в большой, побелённой деревенской печи. Вот только жаловалась часто на боли в области живота. Говорит, ходить мешает, дышать тяжело. В животе обнаружили опухоль, оперировать которую уж не стали. Нинка умерла в возрасте 75 лет ( онкология)

2. Тамара родилась на берегу реки Вазуза Тверской области, в самом крайнем доме конечной улицы. Была она молода, не опытна, статна и красива, когда из некоего круга местных претендентов выбирала в мужья плечистого гармониста. Алексей его звали, Алёша.

Алексей был пылок и не сдержан, но не позволял себе браться за топор в моменты мелких семейных ссор. Алексей просто уходил, иногда надолго. Тамара частенько оставалась одна с ребятишками, появившимися на свет, чуть только она приняла статус жены. Ребятишек было двое. Юра значился старшим, а Вася младшим. Миловидные, такие, мальчишки, синеокие, чернобровые, матершинники редкостные и задиры. Раз пошли все на сенокос, дом под присмотром бабки старой, что оглохла ещё при царе Горохе. Из ребятни только Васька с Юркой, повадившиеся лазить на чердак, абы бабка не нашла. На чердаке темно: пахнет скошенной сухой травой, деревом и стружкой. Не уследила бабка, как мальчишки стащили спички. А после, со слов Юрика ” Васька сделал “пфф-пфф” и нет домика “. Родня с работы идёт, на месте хаты одни угольки догорают. Бабка спаслась и ребята целы, но все пожитки, документы, всё унесло огнём. Семья принялась за новое строительство, вся родня помогала.Тамара работала во благо сельской промышленности, а муж её, Алёша пил и погуливать начал. Была у него одна зазноба на деревне, к ней он в гости тайком ходил. Так ведь не скроешь ничего от глаз деревенских баб, от ушей их, от языков. Кто слух пустил, концов не найти, но докатился он и до законной жены. В ту пору гулянка большая намечалась в селе. Гулянка по случаю скороспелого замужества той барышни. Не стерпел того Алексей, вечером пришёл с праздника, поскандалил привычно и, говорит, пойду убьюсь, повешусь пойду – пугает. Тамара в сердцах только рукой махнула и ушла спать. А проснулась по утру – мужа нет. Она за дверь, тот, как бы, дремлет на террасе. Работать пошла, вновь спохватилась к обеду – всё так же дремлет. Давай будить, а он уж окоченел. Всё же повесился и странно так, неумело, сразу и не поймёшь, то ли прилёг – заспался, то ли концы отдал. Осталась тётка одна с двумя пацанами.

Ребята помогали, мать уважали. Старшему в армию идти, а у него невеста. Шустрая такая, стрекоза, Надюшка. Вот, казалось бы, девчонка, каких много, ни королевской стати тебе, ни купеческого рода, а притягательная, обворожительная до ужаса. Юрка на службу ушёл. Да они уж и о свадьбе сговорились…

Ну, как это называется ? Судьба злодейка ? Васька в неё влюбился, до безумия ошалел. Никого не слушал, словно околдованный таскался. Где она, там и он. А Надюшка-то что ? Не железная же она, ответила младшему, может пожалела тогда, только Юрке из армии возвращаться, а невеста его тю-тю. Тамара места себе не находила, и с Надеждой беседу вела и с Васькой. Опасалась, как бы два брата не пришибли друг друга в порыве гнева, точно ведь и кровь дурная и наследственность. Поженились те двое. Конфликт улажен. Юрка работу нашёл в южном Волгограде, уехал, там и семью создал. Матери внуков нарожал. У Васьки тоже сын на свет божий явился, а потом и дочка. Покуда дети разъехались, каждый своё гнездо вить, она совсем в работу ушла, да и хозяйство домашнее много женских сил съедало, чай не квартира: и дров наколоть и печку стопить, то крыша потекла, то сарай перекосило. Нет мужского плеча рядом, худо всё одной успевать. Однако, замуж больше не выходила, хоть и видная вдова была, не стара годами.

— На черта они мне все нужны – вспыхивала Тамара на подобные предложения, усердно продолжая трудиться во благо села, худо – бедно справляясь с домашним бытом.

Внуки подрастали. А дети, да нет, мать не забывали, наведывались чуть только свои дела отпускали. Но вот, Тамара сникла вся, как будто даже ростом ниже стала, говорит, мол, чую беда у Васьки, что-то не так, а что не имеет понятия. Там тишина, и вроде, всё как обычно, но не проведёшь материнское сердце, хоть вырви его, хоть новое вставь. Убили Ваську. Или сам по-пьяни напросился. Ему тогда около сорока было, молодой мужик, красивый, здоровый, детишки дома ждали, бедности не знали. Надежда – жена его, может и знала чего поболее, но матери решила не говорить. Да кто их поймёт, чужую семью…Смерть сына подкосила Тамару, постарела она. А тем не менее, внуки юношеский период миновали и похожими стали на её двоих сорванцов в молодости.  Так и живёт одна. Домашним скотом завьюженная. Теперь уж за 70 ей. Ноги больные, руки, но она молодцом. И колит ещё и рубит, а материться начнёт и хаить местный народ на чём свет, за ней все слова записывать надо. Надя, жена покойного Васи, заболела вскоре, на глазах сгорела и умерла ( онкология )